Нельзя считать, что церковь –

большее собрание уродов,

Чем любое другое.

Священник А.Кураев

Причем, как сам владыка признался, выступая по дальновидению, этому бесовскому изобретению, возможность коего не упомянута в Священном Писании, он принял – в отличие от Бориса Николаевича это было решение --«после долгих размышлений». Что не только неожиданно в верующем человеке, но даже и опасно как посткоитальный цистит. А размышлял владыка, разумеется, не в духе отлученного от церкви и до сих пор не восстановленного в правах Льва Николаевича, который на все сообщения о том, что скоро, мол, люди будут летать по воздуху, отвечал: «А станут ли они после этого счастливее?»

Разве не свидетельствуют многочисленные творения отцов церкви, что бог непознаваем обычным человеческим рассудком, слишком слабым и узким, чтобы вместить в себя бесконечность? И не лучше ли решать такого рода вопросы не через голову начальства, а вопросить мнение Самого? Если Он в неизреченной доброте своей сочтет, что Собор граду нужен, Он ниспошлет знамение.

Строго говоря, знамение уже было ниспослано в виде двух злодеев – пути господни, как известно, неисповедимы – которые настучали по тыкве настоятельнице женского монастыря и сперли кассу. (Деньги, знаете ли, нужны не только для строительства соборов). Случилось это знаменательное событие как раз после очередной речуги владыки, в которой он разъяснял простодушным, как укрепляют нравственность населения церковные строения. Когда же десница господня, вооруженная гвоздодером, попыталась вразумить церковное руководство, владыка и в самом деле внял этому доводу и, заметив, наконец, алчуших и нагих, заявил, что негоже пребывать в стенах святой обители таким отбросам общества, какие проживают в стенах женского монастыря. Их давно пора выселить, а ворота на ночь запирать. Такое вот перевоспитание.